Иуда (фильм, 1930)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Иуда
Жанры немое кино и драматический фильм
Режиссёр Евгений Иванов-Барков
Автор
сценария
Павел Бляхин
Операторы Григорий Гибер,
Павел Безбородов
Кинокомпания Совкино
Страна  СССР
Год 1930
IMDb ID 0020035

«Иуда» («Антихрист») — советский чёрно-белый немой фильм 1930 года режиссёра Евгения Иванова-Баркова по сценарию Павла Бляхина.

Психологическая драма священника, решившего порвать с религией, «разоблачение контрреволюционной роли духовенства в годы гражданской войны»[1][2].

Считающийся значительной работой в творчестве режиссёра, фильм выделяется и вообще среди фильмов периода немого кино: так, основоположник советского киноведения Николай Михайлович Иезуитов в 1934 году писал, что этот фильм «стоял на голову выше средней картины того времени»[3].

Фильм сохранился без 5-й части.

Действие происходит во время Гражданской войны. Крестьяне села Боголюбова, обрабатывающие на кабальных условиях монастырские земли, узнав о приближении Красной Армии отказываются платить монастырю арендную плату. Игумен монастыря обращается к стоящему недалеко полку белогвардейцев с просьбой прислать для усмирения крестьян карательный отряд.

Группа крестьян во главе с красным партизаном Фёдором оказывает карательному отряду сопротивление, но, в решающий момент боя перед повстанцами появляется старец Иона, который с крестом в руках заклинает их не проливать крови. Среди крестьян возникает замешательство и белогвардейцы побеждают.

Обозленное бунтом духовенство, войдя в союз с белыми, решает жестоко наказать бунтовщиков — карательный отряд отбирает у бедняков последнюю скотину, чиня грабежи и насилия.

В то же время Иона узнает, что вместе с игуменом под видом послушника живёт женщина. И слишком много узнавшего о делишках развратного настоятеля старца, решившего выступить с обличительной проповедью, садят в темницу вместе с арестованными бунтовщиками. Скрывающийся в лесу отряд красных партизан спасает крестьян и старца Иону от расстрела.

Начальник белогвардейского отряда предлагает игумену провести вербовку добровольцев для борьбы с партизанами. Попы, чтобы привлечь на свою сторону крестьян, устраивают «чудо» с «плачущей иконой». Часть крестьян вступает в отряд белых. Но монах Онуфрий разоблачает жульнические махинации попов с иконой, и возмущённые обманом крестьяне, вооруженные попами для борьбы с «красными антихристами», вместе с красными партизанами обращают оружие против своих действительных врагов.

Сценарий фильма, вначале называвшийся «В кадильном чаду», написал П. А. Бляхин, автор знаменитых «Красных дьяволят», на тот момент глава литературно-сценарного отдела «Совкино».

Сценарий был необычен. В отличие от антирелигиозных произведений того времени, в которых священнослужители выступали в роли отрицательных персонажей, олицетворяли людей, обманывающих народ, в сценарии «В кадильном чаду» поп был главным положительным героем, которому стало зазорно морочить голову верующим бессмысленными обрядами, а рядом с ним действовал простодушный чудак дьякон. Это было ново. Я заинтересовался сценарием.

режиссёр фильма Евгений Иванов-Барков

Режиссёр в своих воспоминаниях оставил очень подробный рассказ о создании фильма.[4] При этом режиссёр отмечал, что:

Антирелигиозные темы мне всегда были по душе. Мое детство и юность прошли в Костроме. В городе было три больших монастыря и один из них — знаменитый Ипатьевский. Попов и монахов в нашем городе было хоть отбавляй. Живя бок о бок с ними, часто общаясь, горожане знали всю подноготную их жизни, а она зачастую была далеко не безгрешной и никак не воспитывала в нас религиозные чувства. Став кинорежиссёром, я мечтал поставить фильм на этом материале. Мне хотелось показать то, что было хорошо знакомо по юношеским и детским впечатлениям — сильную, организованную, богатую церковь, эксплуатирующую трудовой народ, показать серьёзный конфликт между народом и церковью.

режиссёр фильма Евгений Иванов-Барков

На роль игумена режиссёр пригласил Наума Рогожина, уже запомнившийся похожей ролью в фильме 1924 года «Крест и маузер», и который играл только отрицательные роли из-за своей внешности:

Такая внешность сделала Рогожина незаменимым исполнителем ролей шпионов, диверсантов, вредителей, а также священнослужителей, вызывающих не издёвку, не смех, как в комедии, а отвращение и ужас. Так, в фильме «Иуда» его игумен был развратником, провокатором, а викарий в фильме «Крест и маузер» — шпионом, убийцей, с распятием в одной руке и оружием в другой.

Ирина Гращенкова - Киноантропология XX/20

Фильм пользовался большим успехом и долго не сходил с экрана.[5]

Ещё перед выпуском фильма на экран, в ноябре 1929 года в Москве в клубе Завода «Серп и молот» состоялся просмотр и обсуждение фильма: рабочие завода выступали, спорили, отмечали недостатки фильма, но конечное мнение ораторов были единодушным: «побольше таких картин рабочим и крестьянам». В резолюции участников обсуждения было записано:[6]

Просмотрев картину «Иуда», рабочие завода «Серп и молот» и представители пленума областного совета безбожников признают своевременность и нужность данной картины, её безусловную художественную ценность.

Уже современниками фильм выделялся в ряду других антирелигиозных картин того времени, и отмечалось, что его место определяется не только лишь актуальностью темы:[7]

«Иуда» — первая фильма, по-серьёзному агитирующая за атеизм и развертывающая антирелигиозную тему в широких масштабах и с художественной убедительностью. Режиссёру и сценаристу удалось сжать огромный материал в экономные образы, в цепь последовательных драматических событий, полных жизненного правдоподобия и построенных с хорошей легкостью и простотой.

журнал «Кино и жизнь», 1930[6]

В статье о режиссёре в Большой Советской Энциклопедии отмечено: «Значительная работа Иванов-Баркова — антирелигиозный фильм „Иуда“».

По жанру «Иуда» ближе всего к психологической драме. Заслуга авторов заключалась в том, что фильм выходил за рамки личной драмы главного героя и вызывал у зрителя широкие социальные обобщения. Художественно убедительно показывают авторы фильма путь Ионы от умиленной веры в бога к атеизму. Интересен по замыслу и воплощению образ послушника Онуфрия (артист В. Ковригин). Он прислуживает по обязанности, а не по убеждению и прилагает немало усилий для того, чтобы разоблачить перед Ионой (и перед зрителем) растленность монастырских нравов. Превосходна сцена разоблачения Онуфрием махинаций игумена с плачущей иконой богоматери. Полюбившийся зрителям образ смелой крестьянской девушки создала в фильме Э. Цесарская. Фильм «Иуда» отличается цельностью идейно-художественного и изобразительно-стилевого решения. В этом немалая заслуга операторов Г. Гибера и П. Безбородова, художника В. Рахальса и в первую очередь режиссёра Е. Иванова-Баркова.

Журнал «Искусство кино», 1960 год[8]

Валерий Николаевич Турицын, кандидат искусствоведения, доцент ВГИКа, назвал фильм самой крупной и самой значительной работой Иванова-Баркова периода немого кино:

В фильме «Иуда» как бы синтезировалось всё характерное для творчества Иванова-Баркова: стремление к точной, детализированной обрисовке быта, острота драматического конфликта, характер, как правило, взятый на переломе.
Антирелигиозные мотивы, впервые прозвучавшие ещё в «Мороке», в «Иуде» нашли более полное отражение. И то, что прежде было на уровне агитки, теперь обрело силу искусства. Здесь же Иванов-Барков показал себя и как мастер сатиры — злой, бичующей, уничтожающей. Остросатирическими красками обрисован быт монастырской братии, ведущей праздный и разгульный образ жизни, бесконечно обманывающей народ. Когда фильм вышел на экран, на него ополчились верующие, они присылали режиссёру письма с угрозами,— столь убедительна и правдива была картина.

Однако главным в «Иуде» было не столкновение церкви и народа, не конфликт между представителем культа и массами, а конфликт между священнослужителем и религией, конфликт в душе Ионы. Образ искренне верующего человека, на личном опыте убеждавшегося в лживости религиозных заповедей, создал в фильме актёр Камерного театра Б. Фердинандов. Образ психологически глубокий и жизненно достоверный. Сцена прозрения — одна из самых сильных сцен фильма — кульминация в характере старца Ионы. Она решена на крупных планах. Все подчинено раскрытию того душевного перелома, который происходил в сознании героя.

Валерий Николаевич Турицын, кандидат искусствоведения, доцент ВГИКа, 1971 год[9]

Лучшим немым фильмом режиссёра назвал «Иуду» и киновед Кирилл Эмильевич Разлогов:

Серьёзный антирелигиозный фильм «Иуда» — лучший свой фильм немого периода — поставил режиссёр Е. Иванов-Барков. Он снят по сценарию П. Бляхина, в котором с большой достоверностью показана жизнь монастыря на фоне событий гражданской войны.

Основоположник советского киноведения Николай Михайлович Иезуитов в 1934 году писал, что этот фильм «стоял на голову выше средней картины того времени».

Примечания

[править | править код]
  1. Советские художественные фильмы: Немые фильмы, 1918—1935. — Всесоюзный государственный фонд кинофильмов. — М.: Искусство, 1961. — стр. 325.
  2. Кудрявцев С. В. Своё кино. — Дубль-Д, 1998. — 492 с.
  3. Иезуитов Н. М. Пути художественного фильма. — М.: Кинофотоиздать, 1934. — С. 116. — 150 с.
  4. Е. Иванов-Барков — Памятные встречи // Из истории кино. Выпуск 8. — М.: Искусство, 1971. — С. 190, 199—202
  5. Октябрь, Советский писатель, 1967
  6. 1 2 цитируется по: Журнал "Искусство кино", Выпуски 7-12, Изд. Союза работников кинематографии СССР, 1960 - стр. 164
  7. Журнал «Искусство кино», Выпуски 7-12, Изд. Союза работников кинематографии СССР, 1960 — стр. 164
  8. Искусство кино, Выпуски 7-12, Изд. Союза работников кинематографии СССР, 1960 - стр. 164
  9. В Турицын - 20 [и.е. Двадцать] режиссерских биографий: Сборник. - М.: Искусство, 1971. — С. 256. — 391 с.
  10. Разлогов К. Э. Первый век нашего кино. Энциклопедия: фильмы, события, герои, документы / Российский институт культурологии, Национальная академия км нематографических искусств и наук России. — М.: Локид-Пресс, 2006. — 910